Художественный микроскоп
Картина В.М.Васнецова «Царевна-Несмеяна»
«Прение живота и смерти».
Этот сюжет – спор жизни и смерти – получил распространение на Руси не позднее XVII века, его использовали при оформлении богослужебных книг и воспроизводили в лубке. В народе он превратился в стих об Анике-воине. Над толпой стремящихся к богатству женихов художник поместил это изображение не случайно – воина, оказавшегося перед лицом смерти, не спасло обещание несметных богатств, которые он готов был отдать за минуту жизни ради покаяния.
Этот сюжет – спор жизни и смерти – получил распространение на Руси не позднее XVII века, его использовали при оформлении богослужебных книг и воспроизводили в лубке. В народе он превратился в стих об Анике-воине. Над толпой стремящихся к богатству женихов художник поместил это изображение не случайно – воина, оказавшегося перед лицом смерти, не спасло обещание несметных богатств, которые он готов был отдать за минуту жизни ради покаяния.
Народная дымковская игрушка, которую бояре передают царевне, – один из наиболее узнаваемых культурных символов Вятского края, подчеркивающий его самобытность, его давнюю историю. Именно такими игрушками маленький Виктор Васнецов играл со своими братьями и крестьянскими ребятишками.
«Повесть о Варлааме и Иоасафе».
Она получила распространение на Руси не позднее XII века. Изображения этого сюжета широко известно в иконописной традиции. Притча, рассказанная Варлаамом, призывает не гнаться за земными наслаждениями, а позаботиться о своей бессмертной душе. Васнецов акцентирует внимание на скоротечности жизни, которую символизируют черная и белая мыши (день и ночь). Человек, прельстившийся земными удовольствиями – «каплей меда», – теряет свое спасение.
Она получила распространение на Руси не позднее XII века. Изображения этого сюжета широко известно в иконописной традиции. Притча, рассказанная Варлаамом, призывает не гнаться за земными наслаждениями, а позаботиться о своей бессмертной душе. Васнецов акцентирует внимание на скоротечности жизни, которую символизируют черная и белая мыши (день и ночь). Человек, прельстившийся земными удовольствиями – «каплей меда», – теряет свое спасение.
Изображение трех рыб, которые проглатывают большая – меньшую, является образом жадности и корысти. Шестоднев Иоанна Экзарха Болгарского (конец IX – начало X века) содержит следующий текст: «…большая же часть рыб съедает друг друга, и та рыба, которая меньше, служит пищей большей. А если когда-то случится и малой рыбе съесть меньшую, чем она сама, то бывает, что их обеих проглотит большая рыба и обе войдут в чрево той. И не так ли поступаем и мы, люди, когда принуждением приносим в жертву (поглощаем) более слабых… И мы, часто неправедно поглощавшие многих, и сами не избежим… наказания».
«Душа чистая».
Сюжет этот в русской культуре был очень распространен на протяжении многих веков. В его основе лежит текст последней книги Нового Завета – «Откровение Иоанна Богослова» – о Жене, облеченной в солнце. Этот образ в русской церковной традиции часто сопоставлялся с душой праведного христианина, в него вкладывалось аллегорическое значение целомудрия. Он часто воспроизводился в иконописи, миниатюре и народном лубке.
Сюжет этот в русской культуре был очень распространен на протяжении многих веков. В его основе лежит текст последней книги Нового Завета – «Откровение Иоанна Богослова» – о Жене, облеченной в солнце. Этот образ в русской церковной традиции часто сопоставлялся с душой праведного христианина, в него вкладывалось аллегорическое значение целомудрия. Он часто воспроизводился в иконописи, миниатюре и народном лубке.
По воспоминаниям Н.А.Прахова, сам В.М.Васнецов так говорил о модели для этого персонажа: «Это я нашего Каттара (В.А.Котарбинского) припомнил, как он важно, точно «круль польский», усы свои закручивает и сам при этом посмеивается. Так вот и этот у меня: его очередь смешить царевну еще не пришла, а он уже воображает себя победителем…». Васнецов познакомился с художником Вильгельмом Александровичем Котарбинским в Киеве – он принимал участие в росписях Владимирского собора.
